Гроза ада (БЕСсильный чемпион) [Компиляция 1-7] - Григорий Володин

— Да, монстры повсюду, — девушка морщит маленький носик, принюхиваясь. — Что за странный запах внутри?

Ребекка каменеет, лицо наливается краской.

— А разве чем-то пахнет?

— Еще как! Прямо несет! — девушка по пояс залезла за полог и не торопится обратно. — Это точно феромоны. Мужские. Их ни с чем не спутать.

— Вам виднее, — блеет Ребекка. — У меня не было такого обширного опыта общения с мужчинами.

Вынырнувшая Даре с подозрением на нее смотрит.

— Как скажете, леди. Как скажете…

Дикий рев заставляет обеих девушек вернуться взглядами в небо. Крылатые пернатые иномиряне расступаются, пропуская чешуйчатого дракона. Да, настоящего дракона. Огненно-красного, с золочёными рогом и когтями, длинной гибкой шеей. Грузный хвост и крепкие крылья внушают Ребекке ужас. Размером монстр, как минимум, с британский танк

«Центурион». Только этот танк летает!

— Мы будто попали в сказку про короля Медвежуть, — Даре вся сжимается. — В древний эпос, где по небу летают драконы, а по земле бегают оборотни.

Артиллерия обстреливает чудовище, но он распахивает пасть и ливень кипящего золота расплёскивается по небу, будто кто-то смешал на холсте желтые и серо-голубые краски. Охваченные встречным пламенем снаряды взрываются. Небо превращается в безумный водоворот. Дракон оглушительно ревет, и рев этот напоминает победоносный смех.

— Сафр бер-бра-бур, хуны! — хохочет Генерал крылатых иномирян.

Звучит это как: «Сафр поимел вас, людишки!»

— Наши ПВО нейтрализованы! — вскрикивает шатенка. Ноги ее больше не держат, и она падает на землю. — Сейчас все эти иномиряне обрушатся на лагерь!

Громовой раскат. Смех золоторогой твари теряется на фоне гремящих басов. Монстру будто выключили звук.

Ребекка ахает. Дракону и полчищам иномирян за его спиной преграждает дорогу Перун. Небольшая фигура человека зависает перед живым зеленым танком. Золотой меч сверкает, как желтая черточка. Металлические крылья сверкают, отражая свет клинка, играя отблесками пламени, разлитого вокруг. Тамга Медвежути вспыхивает за его спиной.

Демоник Перун.

Князь русский.

Ребекка моргает, по коже пробегают мурашки.

Перун бросается на бронированное чудовище. В одной руке меч, в другой синие Когти. Снова раздаются взрывы. Но теперь не от детонирования снарядов. Столкнулись две чудовищные силы. Без каких-либо колебаний Перун взмахивает Когтями, ливни молний осыпают золоторогого монстра.

Взрывы, взрывы. Тела сожженных иномирян разлетаются в стороны, словно хлопья снега. Перун выпускает из глаз лиловую кислоту, которая, столкнувшись с драконьим огнем, производит такую яркую вспышку, что Ребекке приходится закрыть глаза руками. Затем оттуда выделились сияющие совершенные линии молний. Они образуют целые сети и клетки, схлопывающиеся вокруг дракона.

Девушка понимает, что Перун не изменяет своему любимому оружию — Громовым когтям. Лиловая нафта и меч Медвежути всего лишь дополнение к ним. Это как войстезе. Лучше идеально владеть одним приемом, чем знать тысячу, но как попало.

Перун сражается не в одиночестве. Четыре девушки в мильфиновой броне вторят ему вспышками молний, колыхаясь в воздухе, подобно серебряным листьям цинерарии. Гром, молнии и пожар рождаются из взмахов их Когтей.

Новая синяя вспышка, и огромное горящее тело проваливается с небесного уровня…

* * *

— Сафр, тупая ящерица, где Градгроб? — реву я на языке ада. — Он тоже сюда приперся?

Вопрос неспроста. Внизу, перед оборонительными окопами и траншеями наши полки сдерживают натиск тавров, Гончих и других демонов. Так вот там затесался Башлаш. Серокожий великан хватает танк за пушку, без видимых усилий отрывает ее к чертям и швыряет в БМП. Снаряд сминает бронированный кузов, и боевая машина глохнет.

Целых два Генерала объявились. Значит ли это, что ад пошел в наступление?

Дракон раскрывает пасть:

— Если бы Владыка был здесь, вас бы уже не было. Нигде.

Новый залп огня. Поляницы прикрываются металлическими крыльями. Я же несусь сквозь пламя, Огнеупор почти сразу сдает, но Эсклоп мгновенно залечивает ожоги. И вот драконья пасть совсем близко. Сафр успевает только моргнуть, слишком резко я очутился рядом. Вертикальные зрачки ртутных глаз расширяются в ужасе.

Размахиваюсь и вонзаю золотой меч в самое небо. Вгоняю по самую рукоять.

— Белоснежка! — кричу я.

Княжна выпускает молнию с Когтей, и я сразу же отключаю от нее Терминал доступа. Когти гаснут, а крылья у Белоснежки свои — трофей Высшего гарпиуса. Молния же ударяется в меч и по металлу струится вверх, в самый мозг Воздушного Генерала. Он ревет, машет крыльями в предсмертных конвульсиях. А потом вотчина Дракона — небо — отказывается от своего повелителя, и он падает горящим камнем вниз.

— Готово, ящерица.

Силу Сафра получает Белоснежка. Поэтому и отсек ее от Терминала, чтобы фрактал не передался в мою копилку.

— Белоснежка, жги, — командую.

Княжна распахивает кривой рот на паучьем шлеме. Золотой водопад изливается на гарпиусов, сжигает кричащих тварей.

Пташки быстро заканчиваются. Небо, считай, зачищено.

Опускаю взгляд вниз. Внизу с Башлашем схватилась Аяно. Ох, черт!

— Носорог со мной, — быстро распределяю. — Остальные, разите тварей сверху.

Мы с Викой торпедами падаем вниз. И очень вовремя — Башлаш едва не стискивает японку. В окружении мелких «башлашей» они дерутся. Аяно высовывает катану вперед себя, артефакт разряжается взрывом и мускулистого демона отталкивает на десяток шагов назад. Неандертальское лицо великана искажается от гнева:

— Р-р-р-ра!

Он бросается вперед, раскинув мощные руки для объятий, нисколько не боясь острой катаны. Никакая сталь не пронзит кожу Генерала Силача.

Но Аяно демон не достигает. Я приземляюсь перед ним и закрываю стальными крыльями японку. А рядом, сотрясая землю железными сапогами, бахается Леди Носорог.

— Ты-ы-ы! — гремит гигант, указывая на меня толстым пальцем.

— Соскучился? — усмехаюсь и делаю к нему шаг. Мои Когти гаснут. — Я тоже. Давай обнимемся, Голиаф.

Мои руки распахиваются, словно собираюсь обнять давнего друга. «Башлаши» вокруг ревут, взмахивая дубинами. А их прародитель, сильнейший из Генералов шагает ко мне с зычной угрозой:

— Ты убил моих внуков. Я раздавлю тебя.

Здоровенные ручищи хватают меня и прижимают к массивным грудным мышцам, тяжелым, как плиты из гранита, и широким, как рыцарские щиты. Металлические крылья гнутся и ломаются. Я чувствую головокружение, мои ноги оторвались от земли. От сильного сжатия кости едва не вывернулись из суставов.

— Попался! — ревет Башлаш, стискивая меня в могучем объятии.

Страшная ошибка. Лучше бы он обнял ядерный реактор.

— ТЫ.БОЛЬШЕ.НЕ. СИЛЬНЕЙШИЙ.

Башлаш округляет глаза под уступами бровей. Мощная челюсть вздрагивает:

— Яка?

Я бью его лобешником по зубам. Ровные ряды клыков осыпаются осколками. Едва хватка ослабляет, я тут же двигаю плечами, высвобождая руки — копай, копай, медведь, берлогу. Снова бью головой. Великан стонет, плоский нос превращает в красный ошметок, тиски теряют силу. Третий удар ломает ему нижнюю челюсть. Четвертый выбивает левый глаз. Руки разжимаются. Башлаш падает на колени. По силе